Прогулка по Мясницкой.

Прогулялись от Красных Ворот до Лубянки по Мясницкой:

Станция метрополитена «Красные ворота» получила название от Красных ворот —  ныне отсутствующей триумфальной арки, выстроенной в 1709 году в честь победы в Полтавской битве и позже перестраивавшейся при коронациях Екатерины Алексеевны и Елизаветы Петровны. Собственно, это была первая в России триумфальная арка. Снесли её при расширении Садового кольца. Осталось только название.

Здание Народного комиссариата путей сообщения, построенное в 1929—1934 годах по проекту Ивана Александровича Фомина, в народе называют «Дом-паровоз». Интересно, что оно строилось не «с нуля», а на основе фундамента и некоторых стен так называемого «Запа́сного дворца» — придворных складов XVIII века.

Здание Наркомлегпрома было построено в 1930—1936 годах  архитектором Николаем Джемсовичем Колли по проекту Шарля-Эдуара Жаннере-Гри, более известного как Ле Корбюзье. Фасад одного из первых московских офисных зданий смотрит на проспект Академика Сахарова, а на Мясницкую выходит задняя часть здания, но и на её примере хорошо видна реализация «Пяти отправных точек современной архитектуры», обозначенных Ле Корбюзье в двадцатых годах: здание поднято на столбы-опоры, закрыто плоской крышей-террасой, имеет ленточное остекление и свободный от несущих конструкций фасад; свободная планировка снаружи, конечно, не видна, но она есть. Так что это классический образец здания, построенного в соответствии с Пятью правилами Ле Корбюзье, да и вообще отличный образец модернизма.

А вот в этом неприметном строении, бывшей усадьбе Козьмы Терентьевича Солдатёнкова, с начала войны до конца 1941 года находилась Ставка Верховного Главнокомандования: Кремль — очень приметная мишень для бомбардировщиков, а Мясницкая — в самый раз: и в стороне от Кремля, и, в то же время, недалеко: на автомобиле несколько минут.

Название Мясницкой улицы, как не сложно догадаться, произошло от слова «мясник» — в XVI—XVIII веках здесь были бойни и мясные лавки. Отходы сливались в водоём, называвшийся Погаными болотами. В начале XVIII века мясной торговли тут не осталось, и после санации Поганые болота стали Чистым прудом. Хотя кое-что поганенькое здесь и сейчас найдётся — например, уродливые вывески:

Если от вестибюля станции Чистые пруды взглянуть в сторону Сретенского бульвара, можно увидеть башенку выстроенного в 1899—1902 годах доходного дома страхового общества «Россия» архитектора Николая Михайловича Проскурнина. Известно, что дом нравился Ле Корбюзье: он даже называл его самым красивым зданием в городе. Возможно, апологет конструктивизма обратил внимание на это совсем не конструктивистское строение из-за его высокотехнологичной «начинки»: центральное отопление, принудительная вентиляция с фильтрацией, увлажнением и, если нужно, подогревом воздуха, собственная электростанция и водоснабжение из отдельной артезианской скважины. Интересно также, что у дома целых четыре адреса: Сретенский бульвар дом 6/1, Милютинский переулок дом 22, Бобров переулок дом 1 и Фролов переулок 6/1С2.

Знаменитый Чайный дом был построен Романом Ивановичем Клейном по заказу крупного чаеторговца С.В.Перлова в 1890—1893 годах. В 1896 Карл Карлович Гипиус оформил его в китайском стиле. Купец планировал таким декором произвести впечатление на посланника китайского императора во время его визита в Первопрестольную и таким образом обратить на себя внимание китайского двора, что могло быть полезно: ведь его основные поставщики находились там. Этот план не сработал: придворный дома не видел. Но усилия не пропали даром: дом обращал на себя внимание и привлекал покупателей в находившийся на первом этаже магазин.

Ненадолго заглянули в Кривоколенный переулок, в дворике между ним и Мясницкой стоит давно не работающий фонтан с русалкой. У студентов, периодически распивающих здесь спиртное, есть старинная традиция: наливать Русалочке выпить. Стаканом она не пользуется, так что алкоголь льют ей прямо в рот.

Закончили экскурсию напротив ещё одного доходного дома страхового общества «Россия», занимаемого сейчас ФСБ. В тот период, когда здание было доходным домом, квартиры в нём сдавались по цене, превышавшей среднемосковскую в два-три раза. В 1919 году часть дома стал занимать Особый отдел московской ЧК, а в 1920 была организована внутренняя тюрьма госбезопасности — в общем, всё изменилось: попасть туда стало гораздо проще, а уйти — сложнее. Раулю Валленбергу, например, это и вовсе не удалось.

Аккредитованый (на что он сам с гордостью обратил наше внимание) экскурсовод Евгений Степанов поработал на славу.