Заяузье, Таганка.

На левом берегу Яузы, около её устья, в прошлом располагались разные пожароопасные производства — это была окраина города, отделённая от его основной части реками —  Москвой и, собственно, Яузой. Разумно. Сейчас от слобод гончаров и изготовителей котлов и таганов остались топонимы: Гончарная улица, Котельническая набережная, Таганская площадь.

Начали прогулку от церкви Николая чудотворца на Болвановке (название района, по разным версиям, происходит либо от болванок, использовавшихся при изготовлении шляп — их там неподалёку делали, либо от языческих «болванов», которых якобы находили здесь при освоении территории). Здание в стиле московского барокко было выстроено в 1697—1712 годах под руководством архитектора Осипа Старцева. Интересно, что на момент строительства этот стиль уже был архаичным. Есть мнение, что господин Старцев таким образом выразил завуалированный протест против реформ Петра Алексеевича. Оттуда дошли до храма Успения пресвятой Богородицы в Гончарах; основная его часть была выстроена в 1654 году, а трапезная и колокольня —  в 1702 и 1764—1774 годах, соответственно. Здесь колокольня уже  типично барочная — так что получается, что получается, что рядом стоят две церкви —  старая с «новой» барочной колокольней и более новая, с архаичной колокольней с шатровым куполом.

Храм успения богородицы интересен изразцами Степана Полубеса.

Через дорогу от церкви стоит неоклассический особняк А.И. Зимина архитектора Владимира Дмитриевича Адамовича. Сам по себе особняк неинтересен, но за ним находится ещё более неинтересный снаружи домик, вроде как XIX века, являющийся на самом деле просто декорацией, скрывающей «Защитный оголовок ствола „А“» — бетонное строение с шестиметровыми стенами — вход в располагающийся на шестидесятиметровой глубине Запасной Командный Пункт Дальней Авиации.

Фотография с wikipedia.org

С 2006 года там был музей и можно было пойти на экскурсию, называвшуюся «Гриф снят». Сейчас музей закрыт, а за воротами дежурит солдат. Так что, похоже, гриф снова поставлен. Такие дела.

От бункера, с опаской поглядывая на лепнину и опасаясь падения сосулек, прогулялись до первого Котельнического переулка и спустились к Котельнической набережной, взглянув по пути на Никольскую церковь в (как нетрудно догадаться) Котельниках на Вшивой (другой вариант — Швивой) горке, построенную в 1822—1824 годах под руководством Осипа Ивановича Бове. Сейчас там квартирует подворье чешской православной церкви.

Весёлой стайкой пробежали вдоль ремонтируемого фасада Мазуринской богодельни.

Именно здесь встретила старость Прасковья Матвеевна Варенцова — девушка, позировавшая для картины «Неравный брак». Считается, что на этой известной картине изображено бракосочетание Софьи Николаевны Рыбниковой и Андрея Александровича Карзинкина. Если эта версия верна, то художник, Василий Владимирович Пукирев, значительно погрешил против истины: Софья Николаевна родилась в 1836 году, а Андрей Александрович — в 1823, разница в возрасте — 13 лет, в момент написания картины, в 1862 году, ему было 39.

Зашли во двор высотки на Котельнической набережной — это одна из семи сталинских высоток, жилой дом на семьсот квартир (двушка сейчас стоит около тридцати миллионов рублей), высота башни — 176 метров, архитекторы: Дмитрий Николаевич Чечулин и Андрей Константинович Ростковский, инженер Леонид Моисеевич Гохман. Часть здания, выходящая на набережную Москвы, была построена в 1938—1940 годах, всё остальное — в 1948—1952.

Строили здание заключённые, и живший там Василий Павлович Аксёнов рассказывал, что видел нацарапанную на оконном стекле надпись: «строили зэки». Местные также говорят, что качество отделки снижалось с повышением этажности: надзиратели избегали подниматься слишком высоко, а отсутствие контроля за рабами, естественно, негативно сказывалось на качестве их работы.

Попытались выйти со двора на Большой Ватин переулок, но обнаружили, что ранее доступная для прохода калитка закрыта с использованием стального профиля и саморезов…

Пошли в обход.

Прогулялись мимо Афонского подворья — это что-то вроде представительства Афонского Пантелеймонова монастыря в Москве. Рядом, через дорогу от подворья — Музей русской иконы — частная коллекция Михаила Юрьевича Абрамова, преобразованная им в общедоступный музей.

Рассмотрели усадьбу Т.И. Тутолмина — прототип дома Пьера Безухова.

на фотографии, которую держит Елена, видно, как здание выглядело до реконструкции — именно таким в 1788 году его спроектировали Василий Иванович Баженов и Матвей Фёдорович Казаков.

Свернули в Рюмин переулок и рассмотрели построенную в 1902—1904 годах усадьбу Д.Ф. Беляева (архитекторы Александр Антонович Галецкий и Владимир Васильевич Воейков) — здание в стиле модерн с красивой оградой и мозаикой.

Дошли до усадьбы Баташева, выстроенной в 1798—1799 годах. Собственно, это комплекс строений: центральное здание, пара флигелей и хозяйственные постройки.

Руководил строительными работами крепостной, М.П. Кисельников, он же был автором скульптур: например, весёлых львов над воротами.
Главное здание правильнее назвать дворцом, а не усадьбой, что и оценил во время своей московской командировки командующий резервной кавалерии Великой Армии, маршал, великий герцог Берга и король Неаполитанского королевства, Иоахим Мюрат — он жил здесь с пятого по седьмое сентября 1812 года.
В 1878 году выкупленная к тому времени московскими властями усадьба была переоборудована в больницу для чернорабочих — её называли просто «Яузская больница». После революции название изменили на «больница имени Всемедикосантруда» («Всемедикосантруд» — профсоюз медиков). Позже название редуцировалось до не менее нелепого, но более простого в произношении «больница имени Медсантруд» — так её называют и сейчас, хотя официальное название — «Городская клиническая больница №23». К сожалению, там не только лечили, но и наоборот: в 20-х больница была подведомственна ГПУ и с 1921 по 1926 год там расстреляли и захоронили около тысячи человек. Сейчас с инакомыслием борются гораздо мягче:

Интересно, что врачи именно этой больницы впервые в СССР начали применять пенициллин —  в 1943.

Напоследок полюбовались новыми строениями жилого комплекса «Артхаус», построенными по проекту Сергея Скуратова на проивоположной стороне Яузы  (цена жилья — примерно шестьсот тысяч рублей за квадратный метр).

Это два довольно больших здания с тридцатью квартирами и подземной парковкой на сто девять мест. Их стиль автор определил как «нео-лофт» — проще говоря, это новые здания, изначально спроектированные как жилые, но стилизованные под лофт — то есть, под жилище, переоборудованное из нежилой промышленной постройки. Вообще-то, смотрится неплохо, но, на мой взгляд, стилизация под лофт — это слишком притворно, нарочито «модно» и этим — неприятно.